Обитель ночи - Страница 43

— Госпожа, чем могу вам помочь? Не хотите ли выпить? Или вы кого-то ищете?

— Ищу. Мистера Адамса. Вы его знаете? — Нэнси пыталась высмотреть Джека.

— Да, госпожа. Пойдемте, я вас провожу.

Официант ввинтился в толпу, и она постаралась не отставать. В глубине зала на краешке уютного кресла сидел Джек Адамс. В его лице угадывалось легкое беспокойство. Он разговаривал с полным индусом лет тридцати. Индус развалился в кресле, и язык тел собеседников выдавал характер их отношений. Адамс пытается продать индусу какой-то предмет антиквариата, подумала Нэнси. Официант поклонился индусу и что-то прошептал на ухо Адамсу. Джек повернулся, и Нэнси кивнула ему — он без улыбки ответил тем же. Не исключено, что она застала его в самый разгар важной сделки. Адамс поднялся на ноги, поклонился своему компаньону, удостоившего его едва заметным кивком, и быстро подошел к гостье. Он показался ей крайне взволнованным.

— Решились, значит. Что скажете?

Она глубоко вздохнула.

— Хочу попасть на сегодняшний рейс. У меня пять тысяч долларов дорожными чеками. Консьерж обналичит их мне, и можете забирать кость. Это все, что у меня есть, зато вы получите то, что хотели. Мне необходимо улететь сегодня.

Джек Адамс оглянулся на пухлого индуса и вновь повернулся к ней. Если и были у него сомнения, он быстро разрешил их.

— По рукам, — сказал он. — Встретимся у стойки консьержа через пару минут.

Пять минут спустя работник отеля с безупречным маникюром закончил подсчет новеньких банкнот и пустил их по мраморной стойке к поджидающим рукам Нэнси. Это все, что отложено для новой жизни в Дели, грустно подумала она. Сейчас придется отдать деньги абсолютно ненадежному человеку ради того, чтобы попасть на вылетающий в Тибет самолет — то есть обречь себя на серьезную опасность.

Внезапно она почувствовала, как Адамс ухватил ее за локоть. Он прошептал ей на ухо:

— Шагайте прямо к лифту и спускайтесь на цокольный этаж. Выйдите, поверните направо, потом проходите во вторую дверь по правую руку, с надписью «Посторонним вход воспрещен». Там в коридоре подождите.

С этими словами он подтолкнул ее к лифтам в дальнем конце мраморного коридора, а сам поспешил наверх по широкой лестнице, ведущей к ресторану «Маршан». В полном замешательстве Нэнси повиновалась странному приказу и велела мальчику-лифтеру доставить ее на цокольный этаж. Двери раскрылись, она свернула направо, как велено, и отыскала дверь с надписью «Посторонним вход воспрещен». С колотящимся сердцем Нэнси толкнула перед собой дверь и зашагала по коридору — безупречно чистому, как все помещения отеля. В дальнем конце виднелась дверь, по правую руку — еще две, обе с табличками «Служебное помещение». Нэнси гадала, что делать дальше, когда дверь в конце коридора распахнулась и оттуда выскочил Джек.

— Быстро за мной. Скорее!

Она побежала за ним. Через открытую дверь — в угол шумной кухни.

— Мы куда? — крикнула она ему на бегу.

— На экскурсию.

Он схватил ее за руку и провел мимо улыбающегося повара в ослепительно белом одеянии.

— Зачем? — спросила она.

— Затем, что наверху кое-кто очень интересуется нашими передвижениями.

Сердце у Нэнси екнуло, но Адамс двигался слишком быстро и не заметил ее паники. Он тянул ее за руку мимо ряда блестящих стальных разделочных столов, аккуратно заставленных одинаковыми блюдами, дожидающимися, когда их заберут для подачи гостям. Шеф-повар улыбнулся из-за клубящегося паром рашпера и крикнул что-то на хинди. Адамс ответил, и шеф засмеялся.

Значит, Адамс засек слежку. Кто-то стоял в вестибюле и наблюдал за ней, а Нэнси не заметила. Но почему же он не спросил ее, что происходит? Ведь он наверняка насторожился, заметив хвост. Они достигли двойных распашных дверей. Джек проскочил через них, не отпуская руку Нэнси, и они очутились в большом подвальном помещении для подвоза продуктов. Два грузовичка с овощами, припаркованные бок о бок, замерли с открытыми дверями, кухонный подсобный рабочий проверял содержимое лотков с салатом-латуком, выгруженных на пол.

— Сюда, — скомандовал Адамс и провел Нэнси мимо грузовичков к помятой старой машине, дожидавшейся с включенным двигателем.

— Мою машину оставим перед отелем. Ну что, Ким, поехали?

Нэнси бросила взгляд сквозь стекло и узнала в водителе помощника Адамса — Кима. Заинтригованная, она пригнула голову и забралась на тесное и пыльное заднее сиденье. Ким переполз вперед, а Джек уселся за руль. Машина рванула по погрузочному пандусу и выскочила на подсобную дорожку отеля. Миновав ворота заднего двора, они влились в оживленный поток движения вечернего города.

— Вы уж не сердитесь, — попросил Адамс. — Надо было как можно скорее убраться оттуда. Я заметил, что кое-кто внимательно наблюдал, как вы меняли дорожные чеки, и опасаюсь, что нас с вами заметили в баре.

— Я оценила вашу реакцию, — сухо проговорила Нэнси.

— У меня есть опыт. В антикварном бизнесе легко нажить врагов.

Они обогнали неторопливо двигавшийся грузовик. Ошеломленная Нэнси молча вжалась в спинку неудобного сиденья. Как удачно, думала она, что Адамс вообразил, будто ее преследователи охотились и за ним. Разуверять его она не собиралась. Джек обернулся в последний раз, чтобы убедиться в отсутствии хвоста. Его лоб блестел от пота.

— Ну, все, оторвались. Через полчаса будем в аэропорту Индиры Ганди, к самому вылету…

26

Пока монахи тащили его через джунгли вверх по склону, Антону Херцогу грезилась его юность в Аргентине. В крепких объятиях опиума, в трансе, заглушившем боль и страх и утянувшем его в далекое прошлое, лес расплылся в сплошную зеленую муть и исчез. Он вернулся в пыльный, залитый солнцем Буэнос-Айрес пятьдесят четвертого года. Его мать Анна собирала сына в школу, когда высокий, худощавый, светловолосый мужчина переступил порог дома и направился прямиком в кухню. Антону десять лет, он сидит за столом, кое-как ковыряет вилкой еду, мать бранит его и упаковывает завтрак ему с собой. Антон, вернувшийся в детство, наблюдает за мамой со смущением и обожанием. Смотрит на нее как бы снизу, гораздо ниже ее благородного величия: вот она повернулась и глядит на вошедшего мужчину как на призрак. Херцог слышит его шепот: «Анна, Анна» — снова и снова, будто мужчина не верит глазам. Что-то загрохотало… Херцог — тот, что находился в джунглях, — дернулся и попытался вытянуть руки… Мать все выронила на пол: чашку, тарелку. Она не обратила на это внимания, лишь перешагнула через осколки навстречу странному человеку, обняла его и крепко прижалась к нему, словно боялась, что он вдруг растворится и исчезнет.